Российских военных с ВИЧ и гепатитом собираются формировать в отдельные подразделения, заявила пропагандистка Анастасия Кашеварова. По её словам, таких бойцов обяжут носить специальные повязки в зависимости от диагноза.
Пока официальная пропаганда говорит о «надвигающейся эпидемии», на фронте болезни уже стали частью повседневности: бойцы скрывают диагнозы ради контрактных выплат, в окопах распространяются инфекции, в госпиталях не хватает лекарств и даже чистых шприцев. Внутри армии фактически возможно создание «чумных бараков» для зараженных.
«Новая-Европа» рассказывает, как «спецоперация» превратилась в рассадник эпидемий, последствия которых выйдут далеко за пределы фронта.
Фото: Сергей Бобылёв / Спутник / Imago Images / Scanpix / LETA.Назревает эпидемия
«В армии берут на вооружение опыт ЧВК «Вагнер», когда больные бойцы служили в отдельном подразделении Umbrella, —
сообщила Кашеварова. — Так как сейчас контрактниками идут люди и с ВИЧ, и с онкологией, и с гепатитами, туберкулезом, скрывая это все, получая липовые справки о здоровье, ради получения выплат, а также есть те, у кого выявлен гепатит и другие заболевания во время службы, то решено их сформировать в отдельные подразделения. В одной из армий (не буду называть) вышло указание командования: сформировать единое подразделение из таких военнослужащих с категорией годности «В». Такие бойцы должны будут носить отличительные повязки. Их задачей станут занятие и удержание рубежей обороны на линии боевого соприкосновения».
По словам Кашеваровой, прямого запрета на участие в войне военнослужащих с социальными заболеваниями и освобождения их от несения военной службы до увольнения нет. Военнослужащий освобождается от обязанностей военной службы только при наличии категории годности к военной службе «Д». У данных бойцов — категория «В». При этом увольнение при наличии социально значимых заболеваний осуществляется на основании перечня увечий (ранений, травм, контузий), заболеваний. „
«Но есть момент, боец, весь больной, обманным путем попал на СВО или получил гепатит при переливании крови в госпитале, при контакте с кровью зараженного, когда в полевых условиях тяжело это все соблюсти,
— продолжает Кашеварова. — В любом случае необходимы препараты для их лечения и поддержания. Особенно тем они необходимы, кто получил вирус на СВО, он в начальной стадии, и можно остановить процесс. Однако те, кто болен давно, усугублял заболевание употреблением алкоголя/наркотиков, а потом пошел подписывать контракт, — их либо сажать за мошенничество, либо, если получили выплаты, пусть служат в отдельном подразделении. Так будет справедливо. А ношение повязок — правильно, медики, эвакуационные группы будут знать, что боец болен, и повышенное внимание уделять при контакте и операциях».
Рассадник болезней
Немного ранее Кашеварова так
описывала состояние заболеваемости на линии боевого соприкосновения: «Фронт, конечно, — это рассадник болезней, вирусов. Там, где смерть, постоянно бродит рядом болезнь и ее разносчики — крысы, мыши, вши. Проблема в том, что когда просчитались в начале СВО и армия понесла потери, а потом и мобилизация была всё же частичная, то стали на контракт брать бойцов из мест лишения свободы и с гепатитом, и с ВИЧ, а сейчас уже берут сплошь таких. У «Вагнера» был даже отдельный проект Umbrella, у кого ВИЧ, гепатит и другие социально опасные заболевания, но они отдельно от всех воевали. Также разные цыгане и местный неблагонадежный контингент подсаживали и подсаживают военных на наркоту. Наркотики = заражение ВИЧ, гепатитом. Находясь в одном окопе, на одном операционном столе, гепатит и ВИЧ переходит от больного к здоровому. Это может случиться при переливании крови, а может в армейском быту. Сейчас в армии просто эпидемия гепатита С. Это заболевание проявляется не сразу. Под угрозой не только сослуживцы, но и близкие и родные, когда боец находится в отпуске дома».
По данным пропагандистки, с гепатитом из армии не списывают, и боец продолжает воевать. Анализы сдают сразу и повторно через полгода. При этом лечения от гепатита в армии нет: обеспечить лекарствами должен Минобороны, но на практике этого не происходит. Кашеварова отмечает, что выявленных больных формально ставят на диспансерный учет на полгода, хотя в ряде случаев этого не делают вовсе. „
«На гражданке реально должны задуматься — стоит угроза эпидемии социально-опасных заболеваний. Гепатит, ВИЧ, туберкулез — сейчас это армия и распространяется на фронтовые регионы, дальше пойдет и в глубину России»,
— заявила Кашеварова.
Несколько дней назад в соцсетях
появилось видео допроса российского солдата Павла Щепотина, предоставившего на медкомиссии поддельные справки о состоянии здоровья. Несмотря на наличие ряда социально опасных заболеваний, он подписал контракт с Министерством обороны ради денежной выплаты. После получения денег мужчина рассчитывал уволиться из армии, однако сослуживцы узнали о его состоянии и возмутились наличием в коллективе человека с серьезными заболеваниями и высоким риском заражения. Бойцы доставили Павла на допрос, где он признался в своих намерениях и в том, что болеет гепатитом С, туберкулезом, а также язвой желудка и двенадцатиперстной кишки.
Павел сообщил, что оформлением всех документов занимался человек по кличке Курбан. У него, по словам Щепотина, имелись связи в администрации села Карабудахкент Республики Дагестан. Именно Курбан договаривался с врачами, которые закрывали глаза на болезни Павла. За такие «услуги» Щепотин должен был заплатить 350 тысяч рублей. Стань со-участником «Новой газеты» Стань соучастником «Новой газеты», подпишись на рассылку и получай письма от редакции
Подписаться Заключенные и наркоманы
«Необходимо учитывать, что в армии России огромный процент бывших заключенных, а также деклассированных элементов, ушедших убивать, чтобы погасить кредиты. Также много заядлых наркоманов. И только небольшую часть составляют профессиональные военные и мобилизованные, — рассказывает «Новой-Европа» на условиях анонимности российский врач, занимающийся реабилитацией бойцов армии РФ, получивших ранения или тяжелые заболевания во время боевых действий в Украине. — Отдельные подразделения целиком состояли из жителей «ДНР» и «ЛНР», где с 2014 года были глобальные проблемы со здравоохранением, а часть городов вообще находилась на линии боевого соприкосновения, и там медицинского обслуживания фактически не было. Судя по моим наблюдениям, в «народных республиках» много молодых людей, больных ВИЧ, гепатитом и другими тяжелыми заболеваниями. Из колоний в армию попадают осужденные, больные туберкулезом. Встречались мне даже бывшие заключенные с открытой формой туберкулеза, которые могли заразить сослуживцев. Многие из них также имели ВИЧ и гепатит. Один такой боец мог передать болезнь десяткам однополчан».
На передовой, как говорит «Новой-Европа» российский офицер медицинской службы, есть так называемые «окопные болезни», главная из которых — туберкулез. При высокой скученности личного состава в блиндажах и на опорных пунктах там значительно ухудшается гигиена. В холодное время года солдаты на передовой не могут помыться сами и нормально помыть посуду. От плохой пищи, стресса и тяжелых условий службы у военных, находящихся на линии боевого соприкосновения, «падает» иммунитет. Организм в таком состоянии легче подхватывает различные заболевания.
Фото: Михаил Воскресенский / Спутник / Imago Images / Scanpix / LETA.По словам российского врача-реабилитолога, до половины российских заключенных, идущих на службу, бывшие наркоманы, которые в армии возвращаются к своим пагубным привычкам. Российский медик предполагает, что в подразделениях на передовой может быть налажена сеть распространения наркотических средств. В ней участвуют как сами солдаты, так и местные жители, а также волонтерские организации. Тем более, что зарплаты у «участников СВО» достаточно большие. „
Поскольку с алкоголизмом на передовой во многих подразделениях начали серьезно бороться, значительная часть увлекающихся различными веществами солдат перешла на наркотики.
Иначе снимать стресс и глушить подступающий ПТСР не получается. Об этом в госпиталях рассказывают военные, приехавшие с фронта на лечение.
Россиянин Александр Кузнецов (данные изменены) служил по мобилизации в в/ч 95394 на должности командира взвода. «Получил ранение плеча и прибыл в госпиталь, где обнаружили, что у меня хронический вирусный гепатит С, — рассказывает бывший военнослужащий, выехавший на Запад при помощи проекта «Идите лесом». — После отпуска по болезни явился в часть в городе Луганске и заявил о том, что я не могу служить из-за гепатита. Меня отправили на военно-врачебную комиссию (ВВК), где мне присвоили категорию «А» — годен к службе. Я обратился за помощью к юристу и подал в суд на три ВВК и оспаривание мобилизации. Кроме хронического гепатита, у меня перелом глазницы правого глаза. Медицинские службы вооруженных сил РФ помощь не оказывают. Документы по суду послал начальнику штаба, но оттуда пришел отказ от мер предварительной защиты».
«В реальности больных гепатитом С из армии не увольняют, — продолжает российский военный медик, — в теории уволиться можно с хронической формой гепатита. Если по результатам ПЦР или биохимии будут предпосылки к хронической форме, нужно пройти биопсию или эластометрию и УЗИ печени. Биопсия дает основания поставить диагноз «хронический гепатит». Но на деле для того, чтобы военно-врачебная комиссия отпустила на гражданку бойца, он должен болеть циррозом и получить инвалидность 1 группы. Фактически, это уже смертник. Если выявят ВИЧ, то можно подавать документы на демобилизацию. Но не все хотят. Многие во время подписания контракта сознательно скрывают свое заболевание ВИЧ».
Контрактники с ВИЧ
Издание «Верстка»
сообщало, что число регистрируемых случаев ВИЧ среди российских военнослужащих в четвертом квартале 2023 года выросло в 20 раз по сравнению с довоенными показателями. И пик роста случаев был зарегистрирован после мобилизации. Об этом говорится в научной статье врачей из структур Минобороны, опубликованной в «Военно-медицинском журнале».
«Практически все военные с диагнозом ВИЧ — контрактники, — рассказывала «Верстка», — абсолютные значения по заболеваемости ВИЧ среди военных авторы статьи в «Военно-медицинском журнале» не приводят, однако раскрывают динамику роста. Судя по их данным, количество зарегистрированных случаев ВИЧ среди российских военнослужащих стало резко расти после начала полномасштабного вторжения России в Украину. „
Если принять за единицу число новых выявленных случаев ВИЧ в армии в I квартале 2022 года, то к осени 2022 года оно выросло в 5 раз, к концу 2022 года — в 13 раз, а в начале 2023 года был отмечен пик роста регистрируемых случаев заболевания — более чем в 40 раз.
После этого рост замедлился, но по сравнению с довоенными показателями число заболевших все еще остается высоким. В конце 2023 года среди военнослужащих ВИЧ обнаруживали примерно в 20 раз чаще, чем до войны».
В материале говорилось, что в 2023 году абсолютное большинство людей с диагнозом ВИЧ среди военных — контрактники (99,8% от общего числа военнослужащих). Почти все из них — солдаты и матросы (93,5%), небольшая часть — офицеры (4,4%), прапорщики и мичманы (1,8%), а также курсанты (0,1%). Контрактники предоставляли фиктивные справки об отсутствии ВИЧ-инфекции, хотя знали о своем диагнозе. Авторы исследования отмечают, что реальная заболеваемость ВИЧ среди военных может быть значительно выше. Динамика роста числа заболевших приведена по лабораторно подтвержденным случаям, тогда как число неуточненных случаев, которые не входят в эту статистику, превышает их количество на 45 процентов. Это «свидетельствует о проблемах системы диагностики, регистрации и учета ВИЧ-инфекции» в условиях конфликта, считают авторы статьи.
«Верстка» сообщала также, что были зафиксированы случаи, когда контрактники предоставляли фиктивные справки об отсутствии ВИЧ-инфекции, хотя им был поставлен этот диагноз и они состояли на диспансерном учете. В статье говорится, что такие люди заключали контракт с Минобороны, получали положенные им выплаты, а затем увольнялись после проведения военно-врачебной комиссии. При этом когда именно вскрывался реальный ВИЧ-статус у этих военных, не уточняется.
Авторы статьи, которую цитировала «Верстка», заявляли, что не налажен обмен информацией о случаях ВИЧ между Минобороны и Минздравом. Они рассказывали, что, по данным выборочных опросов ВИЧ-положительных военных, более 60% вновь призванных военнослужащих по контракту ранее состояли на учете в СПИД-центрах, то есть заразились не в ходе службы. Особенно остро проблема с обменом информацией между ведомствами проявилась во время мобилизации, когда на фронт людей начали забирать массово, отмечали авторы. Резкий рост числа заражений ВИЧ может быть связан с многократным использованием на фронте одноразовых шприцев, говорилось в публикации.
Фото: Аркадий Будницкий / EPA.Один шприц на всех
Российский врач-реабилитолог рассказывает, что в их госпитале сотни военных, заболевших ВИЧ. Есть даже специальные палаты для больных ВИЧ и одновременно открытой формой туберкулеза.
Собеседник «Верстки» из сферы эпидемиологии пояснил, что российские военные могли массово заразиться ВИЧ и после попадания на фронт — из-за нарушения правил асептики при оказании медпомощи. К примеру, это могло произойти при многократном использовании одного шприца. «И это не что-то из ряда фантастики. Шприцы имеют свойство очень быстро заканчиваться, особенно на войне», — пояснил он. Эту информацию «Новой-Европа» подтвердил и российский военный медик, рассказавший, что в прифронтовых госпиталях очень сложно создать удовлетворительные условия лечения: «Везде кровь. Отмыть ее можно только когда на передовой затишье. Но сбросы с коптеров идут постоянно. Поэтому поток раненых не ослабевает. Так что даже операционные продезинфицировать мы толком не можем. Не только шприцы используются одни и те же, но и хирургические инструменты. „
Сначала раненых несут на грязных носилках. Потом не хватает бинтов — иногда приходится кипятить старые. Как правило, в тяжелых случаях необходимо переливание крови. А ведь многие даже не знают, что инфицированы ВИЧ или гепатитом, и спокойно дают свою кровь».
Врачи Минобороны, которых цитировала «Верстка», отметили, что рост числа ВИЧ-положительных военных в зоне «спецоперации» создает риск, что инфекция распространится среди других служащих. Также он создает трудности при оказании медпомощи раненым и несет непосредственную угрозу медицинскому персоналу.
«Верстка» вспоминает, что депутат Госдумы РФ Максим Иванов
рассказал, что жителя Свердловской области с тяжелой стадией ВИЧ во второй раз отправили на войну. В первый раз мужчину мобилизовали, но отпустили домой из-за обнаруженного диагноза. Через два года уралец получил извещение о том, что он самовольно оставил часть, в результате чего Минобороны останавливает начисление ему выплат. Мужчина пошел в военкомат за объяснением. Там его задержали и увезли на фронт, не дожидаясь результатов медкомиссии.
Центр Карнеги 22 июля 2025 года
опубликовал материал, в котором утверждает, что «большая война резко негативно повлияла на эпидемию ВИЧ сразу по нескольким направлениям. Прежде всего, резко поменялись приоритеты в системе здравоохранения, а многим потенциальным пациентам стало совсем не до регулярных диспансеризаций, что еще больше обострило проблему выявляемости… Высокие темпы объясняются тем, что ВИЧ на войне передается не только чисто «фронтовыми» способами, кроме ранений и их лечения. Никуда не деваются и два «традиционных» канала передачи: незащищенные половые контакты (например, с секс-работницами) и инъекционное употребление наркотиков общей иглой. И то и другое в воюющей армии — искусственном скоплении мужчин, которые каждый день живут как последний и получают шальные деньги, — процветает… Всплеск заболевания ВИЧ в российской армии происходит в ситуации, когда эта болезнь по-прежнему считается формальным основанием для признания человека негодным к службе даже в случае всеобщей мобилизации».
Чумной барак
Озвученное Кашеваровой предложение о создании специальных подразделений, состоящих полностью из больных солдат и офицеров, все собеседники назвали трудно выполнимым. «Фактического обследования военнослужащих, находящихся в зоне боевых действий, не проводится. Кто там чем болеет, определить можно только во время ротации в глубокий тыл. И то, оказавшись в отпуске, военный либо сразу уходит в запой, либо едет к семье и пьет уже дома. Так или иначе, он только разносит тот же гепатит. К врачам обращается редко. Его же в армейских госпиталях должны лечить. А они сейчас и так забиты ранеными и контуженными».
«В таком подразделении смертность будет повышенная даже не в бою, — объясняет врач-реабилитолог. — Они же все друг друга перезаражают. Через неделю все поголовно будут с туберкулезом. Через месяц — с гепатитом. Получится чумной барак. Но ведь нельзя дать людям умереть. И их придется класть на лечение в госпитали. А они уже переполнены. Необходимо демобилизовывать больных на гражданку. Но им уже выданы деньги за подписание контракта — никто их домой не отпустит. Поэтому надо учитывать, что в армии уже свирепствует эпидемия тяжелейших заболеваний. Когда наступит мир и в российские города хлынет поток демобилизованных, они принесут с собой резкий скачок распространения различных болезней. Не факт, что ослабленная реформой российская медицина к этому готова».
